Ник. Часть 1-2 - Страница 141

141

Испытав действие шкатулки, я чуть ли не прыгал от радости. Васе я ничего не сказал. Ну его на фиг с его молчанкой и уклонением от вопросов. Хотя сам он неплохо вытягивает из меня информацию по инфомагии. Хотя мне в общем-то и рассказывать там не особо много. Ну да ладно.

Сам догадаетесь, какие слова использовались при производстве маго-струн? Ага, семь струн — семь слов: «до, ре, ми, фа, соль, ля, си». Причем на русском языке, чтоб жизнь не казалась маслом, нехай приобщаются… Жадничать я не стал, с проданных бригат с моими струнами я потребовал всего лишь тридцать процентов. Но зато за саму шкатулку стряс с мастера десять золотых. Несмотря на такую громадную сумму, мастер, увидев результаты, вернее, услышав, недрогнувшей рукой отсчитал мне деньги. Как мне кажется, на мастера особо сильное впечатление произвело именно удобство пользования шкатулкой, и только во вторую очередь — остальное. Да и с небольшим укреплением струн он согласился. Типа, такой знак качества. Кстати, с продажи струн без бригаты мне идет уже пятьдесят процентов прибыли.

Потом мы пошли в гномий банк и открыли на мое имя счет. В качестве идентификатора у них используется отпечаток ауры. В каждом банке сидит опытный маг, которые считывает ауры, а заодно контролирует, не подделана ли она. А вообще удобно, гномьи банки есть во всех более-менее цивилизованных городах, что у гномов, что у людей. Не знаю, правда, каким образом они передают слепки ауры в прочие отделения банков, но меня заверили, что в любом из них меня обслужат по полному разряду.

* * *

Концерт прошел на ура. Кроме Тира с бригатой, в его команде был барабанщик, флейтист и еще один парень с каким-то духовым инструментом, отдаленно смахивающим на трубу. Ребятам удалось совместить все эти инструменты, сплести звучание отдельного инструмента так, чтобы он не выделялся, а органично вплетался в общее звучание.

Сначала они исполняли свои гномьи мелодии, мне не очень понравилось. Ну, не мое это. Однако потом пошли «мои» мелодии. Снова Морриконе, и мелодии других композиторов. Они выдали даже пару композиций из Вивальди.

После каждого произведения ребят поддерживал шквал рукоплесканий. Интересно, что рукоплескания используются гномами для выражения восторга. Оказывается это не только универсальный метод выражения эмоций здесь, но и межмировой. А ведь и на земле не у всех народов хлопки ладонями — выражение восторга.

— Ну как? — к нам пробился Тир. Об его сияющую физиономию можно было зажигать огонь.

Я похлопал его по плечу.

— Супер! Нет, правда, мне очень понравилось. А вам? — обратился я к девчонкам. Ну, судя по горящим глазам, да.

Издали за нами наблюдала мать Тира. Я кивнул ей, здороваясь. Она улыбнулась и кивнула в ответ.

В общем все были довольны. Мы еще посидели, выпили пива, по такому случаю хозяин заведения выставил вместо чифы сей знаменитый напиток. Тир куда-то убежал, а мы, еще посидев, стали собираться. Девчонки сначала думали остаться потанцевать, но, судя по разговорам и атмосфере, витающей в воздухе, этого не предвиделось.

Возвращаясь обратно, девчата живо обсуждали концерт, а я как-то выпал из разговора, и наблюдал по компу за плетущейся за нами Крисой. Что-то с нею явно происходит. Я увеличил изображение. Точно, вон какие под глазами тени. Глаза опущены к земле, она лишь иногда вскидывает их, чтобы не потерять нас из виду. В глазах непонятное выражение, но явно не безмятежное. Я вздохнул. Жалко ее. А что тут поделаешь? Работа у нее такая.

В этот момент мы проходили мимо той самой чифы — обычного места сбора сопровождаемых мною подруг. Девчонки шли мимо ни на что не реагируя, перетирая кости каким-то общим знакомым, а я глянул внутрь и неожиданно увидел Солу, сидящую с опущенной головой за столиком.

— Так, девчонки, стой! Раз-два! А ну-ка зайдем внутрь, сдается мне там сидит ваша пропавшая подруга, — они бросились внутрь, а я проводив их стройные фигурки глазами и усмехнувшись промелькнувшей у меня в мыслях эротической картине, не спеша пошел следом. Так, что это такое? Где бабский шум и гам? Почему так тихо? Я подошел к столу, Сола подняла на меня заплаканные глаза. Я резко остановился. Такие глаза бывают только у убитого горем человека. И горе это должно быть совсем не маленьким. Девушки сидели рядом с нею и успокаивающе держали ее за руки. Видно она успела уже сказать самое главное. Я посмотрел на лица подруг. Они явно были потрясены услышанным.

Усевшись напротив Солы, я спокойным голосом сказал:

— Говори, солнышко. Что у тебя произошло? Что бы это ни было, мы вместе постараемся помочь тебе.

— Лина пропала, — сказала она и расплакалась. Девушки бросились ее успокаивать. А я молча сидел и ждал окончания потопа. Наконец Сола успокоилась.

— А теперь спокойно и не спеша расскажи, кто такая Лина и что с нею случилось.

А произошло следующее. Лина — младшая сестренка Солы, любимица родителей и всех окружающих. Ей недавно исполнилось всего лишь восемь лет. И три дня назад она пропала.

— К властям обращались? — спросил я.

— Нет, — всхлипнула она, — когда я спросила родителей об этом, они стали жутко на меня ругаться, чтоб не лезла со своими советами и заперли меня в моей комнате. А я сегодня подслушала, что родителям принесли письмо, в котором говорилось, что Лину похитили. Похитители что-то требуют от отца, иначе обещали, что убьют сестренку.

О как! Это что же творится в этом прекрасном мире?

— А кто у нас папа?

Все девушки удивленно уставились на меня. А что? Я должен знать всех их папаш, что ли?

141